Известный в прошлом криминальный авторитет Женя Мокруха встретился с Богом в 1992 году, в подвале новокузнецкого СИЗО, где его, с несколькими огнестрельными ранениями и жестоко избитого, оставили умирать за убийство замначальника 6-го Отдела Новокузнецка. Однако вопреки всему он выжил и сегодня служит в местах лишения свободы, свидетельствуя о славе Божьей. Корреспондент БОГ.NEWS побеседовал с Евгением Шумкиным о сложностях, с которыми тот встретился на пути Божьем.
— О чем Вы думали, очнувшись в камере смертников после Вашего задержания за убийство замначальника 6-го Отдела г. Новокузнецка?
— Я думал, что мне пришел конец. Все, на чем я строил свою жизнь, рухнуло в один момент. На здоровье не было смысла надеяться, никаких связей не осталось, деньги – не помогут. Еще до задержания я чувствовал запах смерти. А тут уже понял, что всё – конец.
— Когда в камере смертников Вы услышали весть о Христе, и отозвались на нее – каким Вы представляли себе Бога?
— Я никак не представлял Его себе. До этого я верил, но так, как верят все. И в церковь мы заезжали, когда отправлялись на очередное преступление, и свечки ставили, и деньги давали и бабушкам, и священникам. Находясь в камере, я, как мог, пытался познать Бога. Я брал в руки икону, что была в моей камере, и спрашивал: «Бог, кто Ты? Где Ты живешь? Неужели ты живешь в этой иконе? Где ты в ней сидишь? Покажись, откройся мне».
И Он ответил. Спустя некоторое время другие заключенные стали пересылать мне конфеты, завернутые в страницы, вырванные из Священного Писания. Тогда я понял, что это Господь заботится обо мне. С большим интересом я вчитывался в отрывки этих текстов, а потом сохранял в специальную тетрадку.
— В своем свидетельстве Вы говорите, что первое время после задержания Вас не кормили и не оказывали медицинской помощи. Как долго это продолжалось?
— Меня не кормили и не оказывали никакой медицинской помощи более недели. Те, кто меня задерживал, думали, что я умру. По телевидению уже сообщили, что я погиб при задержании. Однако по милости Божьей я не умер. Я до сих пор не понял, почему я остался жив.
— Увидели ли Вы любовь Бога после того, как воззвали к Нему? Если да, то в чем она проявилась?
— Поначалу я не осознавал Его заботы о себе. Все изменилось, когда сотрудница охраны стала со мной общаться через окошко для подачи еды. Я понял, что это ангел от Бога. Она кормила меня, перевязывала мне раны, делала мне уколы с анестезией. Это и спасло меня. Я не выл белугой от боли, хотя все тело было воспалено. Я не сошел с ума от боли, как случается с некоторыми людьми в таких случаях. Бог свою милость проявил тем, что был со мной и дал мне терпения.
— Когда вы находились в карцере, один из заключенных написал Вам сжатый вариант Библии, которую Вы прочли. Известно ли Вам, кем он был? Вы поддерживали с ним связь после этого?
— В то время я не понимал, в чем мне надо каяться, так как считал себя порядочным человеком по понятиям преступного мира. Когда стал читать Священное Писание – тогда и понял, что я грешник. А так я всегда помогал слабым и неимущим. Если у меня был «общак» (касса – прим. ред.), то я никогда с него себе ничего не брал. У меня никогда не было «кубышки» (суммы, оставленной на черный день – прим. ред.). Все деньги мы тратили на то, для чего они предназначались. Если кого-то из парней сажали в тюрьму, то я, помогая его жене, не трогал ее. Именно поэтому я и не считал себя грешником. Я понимал, что надо каяться. А в чем – не понимал. Однажды, в одном из соседних карцеров прорвало трубу, и человек, который в нем содержался, подбежал к двери моей камеры и заглянул в глазок. После этого он прислал мне записку, в которой написал: «Ты такой авторитетный человек, а в глазах твоих тоска». Также он написал, что Бог – это отдушина для человека. И дальше шла молитва «Отче наш», которой он посоветовал мне молиться. Ниже он предложил мне рассказать о Боге подробнее. Я согласился. В итоге, он мне написал Библию в сж
атом варианте: от «Бытия» до «Откровения». Потом он, правда, начал писать про буддизм, но я остановил его, сказав, что мне не нужно это. Мне было достаточно того, что было написано в тетради. Я не знаю, что это бы за человек, за что он находился в карцере. После того, как встретился с Богом, мне было уже безразлично.
— Почему, после попадания в общую колонию, Вы стали сближаться с Богом?
— Я стал сближаться с Ним потому, что Он сделал мое сердце мягким. Мне стали надоедать разговоры сокамерников: маты, красивые слова о некрасивой жизни. Видя их неправильное поведение, я делал им замечания. Они, в свою очередь, зная, что я читаю Библию, говорили мне: «Ты со своим Богом будешь так на свободе жить. У нас тут свои законы, и другие нам не нужны». Я не ссорился с ними, а уходил на улицу и общался с Богом. В это время на территории колонии строился молитвенный дом. Мне было интересно узнать о верующих больше, поэтому я ходил на стройку. Чуть позже там стали проводить чтения Библии, и я стал их посещать.
— В своем свидетельстве Вы говорили, что блатные не одобрили того, что Вы стали посещать молитвенный дом. В чем заключалось их несогласие с Вашим решением? И как это проявлялось?
— Мои сокамерники остро реагировали на мое Богоискание. Они говорили мне: «Зачем ты туда ходишь? На тебя вся колония смотрит!» В зонах нелестно отзываются о верующих. Говорят, что они целуются друг с другом. А в тюрьме, если мужчина целуется с мужчиной – значит, он приговаривает себя попасть на дно тюремной иерархии. Есть и пить из одной посуды с такими людьми – неприемлемо.
Блатные мне задавали вопросы: «Говорят, что в молитвенном доме вы все вместе чай пьете, при встрече приветствуете друг друга поцелуями. Как ты это можешь объяснить?» А я говорил им в ответ: «В бараке тоже все вместе живут, но у каждого свой угол. В столовую все ходят, но у каждого свой стол и своя посуда. Я ни с кем там не целуюсь и чай не пью. Я просто слушаю слово Божье». Однажды произошел конфликт, и я сказал, что с людьми нужно поступать так, как вы хотели, чтобы они поступали с вами. На что блатные мне сказали, что им надоело терпеть мои взгляды. После этого мне поставили ультиматум: или блатная жизнь, или Бог. И я, слава Господу, сделал правильный выбор.
— Насколько сложно Вам было начать новую жизнь, находясь в зоне? Что Вам далось сложнее всего?
— Конечно, было сложно. Больше всего давило общественное мнение. Люди привыкли видеть меня с одной компанией, а тут я от нее отошел. Я стал как все: исполнял требования администрации. Правда, когда кто-то на меня фыркал, я срывался, пуская в ход кулаки, но потом понял, что как-то надо смиряться. А как это сделать? Стал брать длительные посты. В итоге, Бог стал меня освобождать от агрессии.
Я занимался боксом, и в лагере у меня был свой спортивный уголок со спортивными снарядами. Однажды я попал в изолятор, а в это время мой уголок разобрали. А вскоре Бог мне сказал, чтобы я перестал заниматься боксом. Но я не видел в этом необходимости, так как не замечал своей агрессии. Мне казалось нормальным заниматься спортом. Ведь масса спортсменов, выступающих на мировом уровне, являются христианами. Только после того, как я стал брать длительные посты, я стал замечать разницу.
Однажды мы смотрели бокс. В это время к нам подошел завхоз, выключил телевизор и приказал готовиться к отбою. Между мною и ним возникла перепалка, в результате которой я несколько раз ударил его. Проснувшись на следующее утро, я ужаснулся – мое лицо опухло, превратившись в шар: вместо глаз были щели. Я обратился в медпункт – фельдшер тоже пришла в недоумение, увидев меня. Но вдруг я услышал голос Бога внутри себя: «Попроси прощения у завхоза и у братьев, которых ты обидел. И отрекись от бокса. Это твоя проблема». Я возражал: «Я должен просить прощения? У завхоза? У братьев? Да ни в жизнь!» Однако опухоль не спадала на протяжении четырех дней. К ней добавился сильнейший зуд по всему телу и повышенная температура. В итоге, я смирился и попросил прощения у завхоза. Потом, придя в молитвенный дом и собрав всех братьев, попросил прощения и у них. После чего отрекся от бокса — сразу же пришла легкость. И Бог исцелил меня – к следующему утру опухоль сошла.
— Евангелие учит о равенстве и братстве верующих. Строили ли Вы отношения с заключенными, стоящими в тюремной иерархии ниже Вас? Если да, то какими способами Вы налаживали эти контакты?
— После покаяния я начал общаться с «красными» (заключенными, сотрудничающими с администрацией колонии – прим. ред.), но с «обиженными» (изнасилованными заключенными – прим. ред.) не общался. Хотя один из наших братьев в молитвенном доме был из числа «обиженных», но мы его не притесняли, общались с ним, но у него была своя посуда. Да, он и сам не лез в общий котел.
— Как администрация тюрьмы и заключенные-верующие отнеслись к тому, что Вы уверовали во Христа? И как они относятся к Вам сейчас, когда Вы занимаетесь тюремным служением?
— Администрация колонии не верила заключенным, уверовавшим в Бога. По отношению к нам не было никаких поблажек. Даже наоборот, чинили всяческие препятствия: несколько раз неожиданно приходили с обыском в молитвенный дом — проверяли: насколько истинно мы верим; запрещали молиться; хотели отобрать молитвенный дом под нужды колонии. Кстати, сейчас здание бывшего молитвенного дома используется в качестве православного храма.
Когда я заболел туберкулезом, меня повезли по разным зонам, в которых руководили блатные – мои бывшие друзья. Они меня уважали, но все равно проверяли: действительно ли я стал христианином. Просили меня: помой полы, принеси нам что-нибудь. Я все это делал, так как для меня это уже не считалось зазорным. Видя это, они понимали, что я истинно уверовал, и предоставляли для меня всяческие свободы. Например, в столовую или баню я ходил без строя.
Спустя годы, уже в качестве священника, я прибыл в колонию, в Шерегеше, где отбывал наказание. Из представителей администрации, которые застали меня еще уголовником, был лишь прапорщик – он на тот момент стал уже начальником колонии. Когда он меня увидел, у него глаза округлились. Он думал, что я всего лишь играю, что верю не по-настоящему.
— Что Господь изменил в Вашей жизни за то время, пока Вы с Ним?
— После моего освобождения прошло 15 лет. Все эти годы я служу заключенным. Уже через месяц после того, как я пришел в церковь, я стал посещать исправительную колонию №3, где тогда был строгий режим содержания заключенных. Я люблю своего Господа. Я не могу о Нем не рассказывать. Сейчас я понимаю: откуда Он меня спас. Я так Ему благодарен. Я буду служить Ему до конца своей жизни.
Беседовал Алексей Ковалёнок
