В нынешнее время слово «медитация» мы стали слышать все чаще. Открывая соцсети, мы видим, как для многих людей это уже образ жизни, а не просто популярный термин. Более того, медитацию стали отождествлять с молитвой. Но, если разобраться, то эти понятия отличаются и имеют разные значения.
Это совершенно разные духовные практики. Молитва — это обращение, в котором непременно предполагается тот, к кому человек обращается: Бог. Даже если мы не слышим ответа на наше обращение, мы все равно рассчитываем на то, что нас слушают. Молитва — это плод личных отношений между человеком и Богом. Кто не веритт в Бога как в Личность, не может и молиться, — сообщает журнал «Фома».
Медитация не обращена ни к кому конкретно. Медитируя, человек произносит слова или звуки, но только для того, чтобы определенным образом настроить самого себя, свое сознание. О многом говорит уже связь этого слова с латинским meditatio — «размышление». А индийский учитель йоги (в которой медитация играет особенно важную роль) Патанджали и вовсе называет медитацию «прекращением деятельности сознания». Словом, ничто не мешает заниматься медитацией даже абсолютно неверующему человеку.
В медитации человек стремится с помощью определенных приемов (фокусировки внимания, повторения определенных слов, дыхательных упражнений) так изменить свое сознание, чтобы получить некий полезный, с его точки зрения, результат. Атеисты и агностики могут стремиться к обретению спокойствия, ясности и собранности ума. Верующие — ищут откровений от Бога.
Христианская же молитва рождается из любви человека к Богу, из поиска общения с Тем, Кого любишь. Можно просить у Бога помощи и поддержки, можно благодарить Его или прославлять — в любом случае человек свободно предает себя Богу, не настаивая на своем, а повторяя вслед за Христом: Не моя воля, но Твоя да будет (Лк 22:42). Технические приемы, помогающие «уговорить» или тем более «принудить» Бога исполнить просимое, в молитве не просто неуместны — они противоречат самой ее сути.
Молитву христианскую дополнять нечем и незачем: общение с Богом для верующего человека — самая главная ценность. Христианин понимает, что стать лучше или получить то, в чем он нуждается, можно только с Божьей помощью. И в молитве смиренно просит Бога о такой помощи.
Медитация же — даже если человек верит в Бога — содержит в себе элемент принуждения: приводя себя в определенное психоэмоциональное состояние, человек как бы настаивает на том, чтобы с ним «вышли на связь», чтобы к его просьбам прислушались. Можно сказать, что он отправляется в духовный мир, не спрашивая, готовы ли с ним там общаться. Кроме того, такие «путешествия» чреваты развитием гордыни: человек, достигший успехов в медитации, может возомнить себя вполне самодостаточным, чуть ли не всемогущим.
Большой вопрос — с Богом ли желает пообщаться человек, занимающийся медитацией? Ведь духовный мир разнообразен, и вовсе не со всеми его обитателями можно безопасно «связываться». А мистически настроенный человек зачастую и сам толком не знает, кого повстречает в своем «духовном путешествии». Он призывает силы, о которых не имеет ни малейшего представления, — и всегда сталкивается со злыми силами. Просто потому, что с Богом невозможно общаться на таких «условиях».
Медитируя, человек призван отрешиться не только от всего земного, но и от самого себя. А у христиан цель совсем другая — соединиться с Богом и при этом не отрешаться от себя.
