Важное, Интервью, СНГ

Юрист РОСХВЕ: Надеюсь Верховный суд поможет изменить негативную правоприменительную практику «закона Яровой»

В прошлом году общественный резонанс вызвали несколько дел в отношении представителей российских протестантских церквей. О причинах пристального интереса правоохранительных органов к деятельности протестантов и возможном развитии ситуации корреспондент БОГ.NEWS поговорил с руководителем юридического департамента Российского объединенного союза христиан веры евангельской Владимиром Озолиным.

— В последнее время количество информации о задержаниях и привлечении к ответственности протестантских служителей увеличилось? С чем это связано?

— В первую очередь, с правоприменительной практикой так называемого «закона Яровой», принятого летом 2016 года. Закон предъявляет ряд требований к религиозным организациям. Сами по себе эти требования не очень критичны, но то, как правоохранительные органы применяют положения этого закона, вызывает порой искреннее изумление и вполне обоснованное возмущение. С этого момента возбудили массу административных дел, особенно в регионах. Ряд пасторов, религиозных организаций и просто миссионеров привлекли к административной ответственности.

— Насколько количество возбужденных дел в отношении протестантских священников изменилось после принятия «закона Яровой»?

— До 2016 года протестантских священников, может, и привлекали, но в единичных случаях. Тогда и статьи этой не было. Прежняя редакция закона «О свободе совести» содержала только норму, обязывающую религиозную организацию при осуществлении деятельности указывать свое название. Закон не содержал понятия «миссионерская деятельность». Если же говорить об уровне беспокойства, то безусловно сейчас служители и миссионеры получили повод для волнений, т.к. даже полное выполнение требований законодательства не дает стопроцентной уверенности что претензий не будет. С 2016 года возбуждено уже более 500 дел об административных правонарушениях, наложено более пяти миллионов рублей штрафов — это беспрецедентно. После внесения поправок на мой телефон и электронную почту обрушился шквал обращений из церквей с вопросом: что делать?

— Какие религиозные течения чаще всего подпадают под действие «Закона Яровой»?

— Законы, которые принимаются в нашей стране, распространяется на всех, кто находится в России: и на граждан, и на организации. Однако с лета 2016 года по настоящий момент в основном привлекают к ответственности протестантов. Может быть, имеются случаи привлечения к ответственности представителей, так называемых традиционных для России религиозных течений, однако в открытых источниках об этом не упоминается.

— Почему именно протестанты?

— Это сложный вопрос. Я читал несколько пояснительных записок, которые объясняют введение тех или иных норм законодательства. Они указывают, что очень много религиозных организаций и групп действует нелегально, подпольно. Это, в частности, касается религиозных групп, которые не наделены полномочиями юридических лиц и не регистрируются. Можно предположить, что имеются ввиду религиозные группы, принадлежащие к запрещенным экстремистским организациям исламского толка. Однако под практику применения закона до сих пор не попало ни одного террориста или экстремиста. Напомню, что для начала деятельности религиозной группы достаточно просто подать уведомление в Министерство юстиции. Но очень много религиозных групп не подавали уведомлений, этого не делали т.к. закон этого не требует и нет каких-либо критериев, с какого момента считать религиозную группу созданной. Это волеизъявление и право граждан – создавать группу или нет. Люди собираются: совместно изучают Библию, молятся, беседуют на религиозные темы. Но для правоохранителей они выглядят подозрительно.

— Почему у представителей власти сложилось такое мнение о протестантах?

— Как практикующий юрист, я принимал участие во множестве судебных дел, в том числе и в регионах. Я вижу, насколько работники судов и прокуратуры далеки от религиозной темы. Они не понимают ее в принципе и в какой-то степени даже боятся. Однажды я защищал христианскую религиозную организацию — судья даже в судебном заседании поставила православную икону себе перед столом и осторожно молилась и крестилась. Наверное, чтобы мы на нее порчу не навели. Вот, например, православные храмы: их видно, они заметны, это отдельно стоящие здания, в определенном архитектурном стиле. Протестантские церкви в этом смысле сильно отличаются. Многие из них арендуют помещения для богослужений в административных зданиях. Многие в квартирах собираются, о них никто в органах власти ничего не знает. Соответственно, для государства остается открытым вопрос: чем занимаются эти люди? Кроме того, каждая религиозная организация, подвергающаяся штрафу по этой статье, проходит по статистическим учетам за совершение правонарушений в области противодействия экстремизму. Я думаю, что немалую роль играет жесткая отчетная система, построенная на цифровых показателях раскрытия, выявления, возбужденных дел. Показатели по борьбе с преступностью и строятся на законопослушных верующих. «Закон Яровой» в какой-то степени даже развязал руки правоохранительным органам. Они за счет него просто наращивают статистику по выявлению правонарушений. По сути, правоохранители переключились с правонарушителей на религиозные группы. Найти представителей ИГИЛ где-нибудь в Сибири практически нереально, а протестанты – вот они. А по статистике и показателям никакой разницы кого ты нашел и против кого возбудил уголовное дело.

— Из каких субъектов РФ чаще всего поступает информация о привлечении протестантских священников и общин к ответственности? С чем вы связываете сложившуюся ситуацию в этих регионах?

—Очень много тревожных весточек поступило из Башкирии: и от пятидесятнических церквей, и от баптистов. Есть вопиющие случаи в Татарстане и в Нижнем Новгороде. Не буду скрывать, в ряде случаев в этом есть вина самих религиозных организаций, которые часто не умеют выстраивать диалог с властью или не уделяют должного внимания тщательному выполнению требований законодательства. Многие во время проверок пытаются закрыться, не пускают участковых. У государства возникает вопрос: что они скрывают? Но есть случаи откровенно предвзятого отношения. Например, религиозная организация, которая неоднократно привлекалась к ответственности по всем возможным статьям. Когда закончились статьи по миссионерской деятельности, то дело перешло к выявлению нарушений норм противопожарной безопасности.

— Насколько вы считаете необходимым религиозное просвещение для сотрудников правоохранительных органов?

— В идеале правоохранители должны знать все законодательство, чтобы справляться со своими обязанностями. Но им ближе то, что происходит ежедневно: кражи, мошенничества, более тяжкие преступления. А религиозная тема довольно далека. Мы [РОСХВЕ] всемерно способствуем их просвещению. На уровне Общественной палаты РФ при нашем участии была выпущена специальная памятка для ответственных чиновников и работников правоохранительных органов, проведен юридический форум. С другой стороны мы помогаем пасторам выстроить диалог с местной властью, приглашаем чиновников на наши мероприятия. Чем церковь более открыта для людей, в том числе и для чиновников, тем больше взаимопонимания и сотрудничества и меньше необоснованных претензий.

— Как строить отношения с местными властями?

— Это все решаемо. Конечно, не каждое посещение администрации гарантирует понимание и налаживание отношений, но, тем не менее, мне известны положительные примеры. Тут многое зависит от руководителя религиозной организации. Если он открыт к диалогу, если церковь занимается социальной работой, все это дает возможность для сотрудничества. Мне кажется, что в регионах это даже проще сделать, так как чаще всего города небольшие и все друг друга знают, надо прилагать усилия, быть в этом отношении последовательным.

— Как себя вести в случае проявления неправомерных действиях сотрудников правоохранительных органов?

— Как только появился «звоночек», первым делом обратиться к юристам, специализирующимся на государственно-церковных отношениях. В случае необоснованных претензий без консультации с юристом ничего не подписывать. Но даже если приходится что-то подписывать, то нужно сделать пометку «С этим документом не согласен». Необходимо ходить на судебные заседания с юристом. Священнослужители люди доверчивые, их обманывают. Причем их доверчивостью пользуются порой сами сотрудники правоохранительных органов. Я защищаю священнослужителей, они мне рассказывают, что им говорили: ничего страшного, вы сейчас подпишите объяснение, вам вынесут предупреждение или штраф в 500 рублей и на этом все закончится.

— Как по вашему мнению будет в дальнейшем развиваться, ситуация с правоприменительной практикой «Закона Яровой»?

— Я думаю, что это количество неправомерных претензий снизится. Во-первых, мы сделали и продолжаем делать все возможное, чтобы разъяснить требования закона для служителей, юристов и администраторов церквей. Сегодня в большинстве церквей знают, что нужно указывать свое полное наименование, например, путем размещения вывески, что печатная, аудио и- видеопродукция должны быть промаркированы опять-таки полным наименованием религиозной организации. Кроме того, на последнем заседании президентского совета по правам человека Владимир Ряховский озвучил некоторые случаи применения «закона Яровой», чем вызвал немалое удивление главы государства. Уверен, Президент поставит задачу председателю Верховного суда и правоприменительная практика будет обобщена. Надеюсь, что в итоге выпустят пленум ВС с разъяснениями относительно сложившейся правоприменительной практики. Когда выпустят такой пленум, возможностей для «творческих» трактовок положений законодательства станет заметно меньше. На мой взгляд, из всей массы дел около 70% — незаконные. Поэтому с выходом пленума какая-то часть дел отпадет. Кроме того, есть несколько решений Конституционного суда, в том числе и по миссионерской деятельности очень важное решение было.

— О каком решении вы говорите?

— В своем решении Конституционный суд РФ указал, что является миссионерской деятельностью. Ей свойственна система признаков. Просто пригласить человека на богослужение — это еще не миссионерская деятельность. Также решения КС были и по литературе, по «Армии спасения» — когда у них изъяли Библии и другие книги. В решении КС говорится, когда литература должна маркироваться. Не все печатные, аудио- или видеоматериалы нужно маркировать. Только те, которые находятся в свободном доступе подлежат маркировке. Но если они лежат в подвале или на складе, куда никто, кроме церковных работников не попадет, то требования закона на такие материалы не распространяются. С этими решениями мы полностью согласны. Сейчас ситуация более или менее стабилизируется. Отмечу ключевые моменты. Первое — просвещенность священнослужителей, поскольку это может помочь избежать как нарушений закона, так и необоснованных претензий. Второе — решения Конституционного суда РФ – ставящие точку в некоторых спорных моментах. Надеюсь, разъяснения со стороны Верховного суда РФ внесут еще больше ясности в этот вопрос.

Беседовал Алексей Ковалёнок

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

РОСХВЕ сделал официальное заявление по ситуации с Евгением Пересветовым

Юрист РОСХВЕ обратился в полицию из-за оскорбительных надписей в адрес верующих

Российские протестанты: «закон Яровой» должен бороться с экстремистами, а не миссионерами

Чтобы быть в курсе происходящих событий, подписывайтесь на наши ресурсы в Telegram и Viber

Предыдущая статьяСледующая Статья
Комментарии
  • Disqus
  • Facebook
  • Google Plus
3.2k 
3.6K 
6.4k 
496 
900